Главная русская книга. О «Войне и мире» Л. Н. Толстого - Вячеслав Николаевич Курицын
Кроме того, по мысли Андрея Зорина, чтобы «представить события, происходившие за полтора-два десятилетия до его рождения, как собственные личные воспоминания (…), Толстой пишет народный эпос как семейную хронику» — и этот прием берет истоки в тех же двух ранних текстах, а также в «Казаках». «Толстой ведет рассказ о вымышленных персонажах от лица автобиографического повествователя». А. Зорин А. Жизнь Льва Толстого. М.: 2020. С. 34, 78–79.
109
Шелгунов Н. Философия застоя. Дело. 1870. № 1.
110
Святополк-Мирский Д. История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Новосибирск, 2009. С. 437
111
Зорин А. Жизнь Льва Толстого. М.: 2020. С. 71–72.
112
«Несмотря на то, что граф довольно „тенденциозно“ и тео-филантропически порицает войну то сам, то устами доброго, но вечно-растерянного Пьера, он все-таки до того правдивый художник, что читателю очень легко ни его самого, ни Пьера не послушаться и продолжать взирать на войну, как на одно из высших, идеальных проявлений жизни на земле, несмотря на все частные бедствия, ею причиняемые. (Бедствия постоянно, — заметим кстати, — сопряженные для многих и с такими особыми радостями, которых мир не дает!)» Леонтьев К. О романах гр. Л. Н. Толстого: Анализ, стиль и веяние. (Критический этюд). М., 1911. С. 20.
113
Ср. во «Взбаламученном море» Писемского по тому же поводу: «В Петербурге тоже закопошились». Ср. у Б. Н. Чичерина в 1861 году: «Сверху на Россию сыпались неоценимые блага, занималась заря новой жизни, а внизу копошились уже расплодившиеся во тьме прошедшего царствования гады, готовые загубить великое историческое дело, заразить в самом корне едва пробивающиеся из земли свежие силы.» Чичерин Б. Н. Воспоминания. Т. 2. М., 2010. С. 22.
114
Времена у нас случаются всякие, в начале царствования Александра Второго появилась официальная потребность в некоторой гласности, что совпадало с устремлениями «натуральной школы». В эту эпоху их критический настрой мог даже восприниматься как подъелдыкивание властям. «Читатель видит и понимает очень хорошо, что рука, набросавшая портрет какого-нибудь вредного Порфирия Петровича, сумеет и в жизни поймать Порфирия Петровича, взять его за ворот и предать в руки правосудия, назло всем козням виноватого», писал Дружинин о «Губернских очерках» Щедрина, рассказчик которых по долгу службы иной раз участвовал в расследовании злоупотреблений (этот сюжет рассматривается в Зубков К. «Случайная действительность» в эпоху реформ: «Губернские очерки» М. Е. Салтыкова-Щедрина и проблема литературной репутации // Русский реализм XIX века: общество, знание, повествование. М., 2005). Но не стоит забывать, что несколькими годами ранее тот же Салтыков за повесть «Запутанное дело» был выслан из Москвы.
115
«Вдруг вижу — исчезла моя мышеловка! Опрашиваю у людей: Куда девалась мышеловка? — Оказывается, Лев Николаевич велел убрать!
— Я мышей люблю, — говорит, — не хочу, чтоб их убивали. Вообще я всех тварей люблю. Жалею только о том, что до сих пор не могу принудить себя любить клопов: вожу везде с собой далматскую ромашку, чтоб от них избавиться». Это история из 1891 года. Раевская Е. Лев Николаевич Толстой среди голодающих. Летописи Государственного литературного музея; Кн. 12. М., 1938. С. 379.
116
Минский Н. Встреча с Тургеневым. Новое литературное обозрение. 2005, № 2.
117
Цит. по Анненский Л. Три еретика. М., 1998. С. 94, 102, 105.
118
См. также Сабанеева Е. Воспоминания о былом. // История жизни благородной женщины. М… 1996. С. 343: «Поп возбуждал в ней даже чувство недоверия и враждебности, соединяясь в ее воображении со всем духовным сословием, к которому дворянство относилось всегда свысока. Нередко в обществе слышались тогда такие мнения: „Если и хороший священник, а все же кутейническое отродье; а у кутейника глаза завидущие, а руки загребущие“».
«Взбаламученное море» Писемского: «Сойдя с лестницы, они разошлись: Бакланов пошел к Кремлевскому саду, а Проскриптский на Арбат.
— Кутейник! — проговорил себе под нос Бакланов.
— Барченок! — прошептал Проскриптский».
«Мертвые души» Гоголя: «Как-то в жарком разговоре, а может быть, несколько и выпивши, Чичиков назвал другого чиновника поповичем, а тот, хотя действительно был попович, неизвестно почему обиделся жестоко и ответил ему тут же сильно и необыкновенно резко, именно вот как: „Нет, врешь, я статский советник, а не попович, а вот ты так попович!“, что стоило им всего таможенного бизнеса».
119
«Булгарин — паяц литературы. Видел ли ты, чего он требует от историографа? Вынь да положь великих людей в старой России! Карамзин не сердится и не может на него сердиться, но за публику нашу огорчается; но поляк этого знать не должен. Ему то и на руку. <…> поляк безмозглый, да и только; чего от него требовать и почему Карамзин должен быть для него священен? Чем более возвышает он собою Россию, тем более должен бесить польского паяца». Цит. по Рейтблат А. И. Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы. М., 2020. С. 174.
120
Стивен Л. Хок. «Крепостное право и социальный контроль в России». М.: 1993. Книга посвящена жизни села Петровского Тамбовской губернии в эпоху чуть позже действия «Войны и мира». «С сентября 1826 г. по август 1828 г. порке подверглось по крайней мере 79 % взрослого мужского населения, причем 24 % — более одного раза». С. 151. О должностных лицах из крепостных: они «хоть и были объектом многих нападок и поношений как со стороны приказчиков, так и со стороны рядовых крепостных, но пользовались рядом привилегий. Смотрители и нарядчики освобождались от тягот работы на барских полях, а это значило, что и они сами, и их лошади в значительно лучшем физическом состоянии обрабатывали собственные поля. Кое-где, правда, не в Петровском, их дворы даже освобождали от рекрутчины». С. 154 (так в «Войне и мире» староста Дрон, воспользовавшись служебным положением, «забрил» в рекруты чужого Ваньку вместо своего сына, на которого была очередь). «В сентябре 1820 г. крестьянин, перевозивший гречиху на ток, отказался поднять упавшую с воза солому. Смотритель ударил крестьянина кнутом, а крестьянин ответил тому черенком от вил. Когда же староста Бузюкин наказал крепостного землепашца за лень, крестьянин тот со своим братом били Бузюкина кулаками, драли за волосы и за бороду». Стр. 161. «Нарядчик Сидор Архипов, будучи не в силах заставить женщин выйти на работы, напившись сам пьян, связал их волосы коса с косой и водил
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Главная русская книга. О «Войне и мире» Л. Н. Толстого - Вячеслав Николаевич Курицын, относящееся к жанру Критика / Литературоведение. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
